Замок Афродиты - Страница 9

— Наверное. Не знаю. — Нора судорожно сглотнула и потянула носом. — И не протекли мы никуда. Мы же не все время… пели в ванной. Он взял меня на руки и отнес на кровать. Представляешь, на руках! И мы… Мы опять любили друг друга!.. Дай мне какой-нибудь платок… Меня никто… не носил на руках…

Джейн протянула кухонное полотенце.

— Годится? И что потом?

— Сойдет. — Нора шумно высморкалась. — Постираю потом.

— Это ясно. Что у вас с Оскаром было потом?

— Потом я захотела есть.

Оскар позвонил в ресторан и назаказывал всякой еды в номер. Ему сказали, что принесут минут через сорок. Он возмутился:

— Почему так долго?

Ему ответили что-то там на своем греческом английском. Оскар их не понял, они — его. Тут Нора сказала, что вполне может и потерпеть, видя, сколь малоуспешны переговоры. Оскар рассмеялся и заверил:

— О'кей!

Это на другом конце провода поняли сразу. Оскар повесил трубку и предложил Норе перекурить в ожидании трапезы.

— Я не курю, — сказала Нора, а ему порекомендовала делать это на террасе.

Они завернулись в простыни, как греки — они же все-таки были в Греции, — и вышли на террасу.

— Ох и красотища! — обнимая Нору, сказал Оскар. — Ну и повезло же мне! Одну потерял, зато нашел какую!

— Ты о чем? — спросила Нора, отстраняясь, и села в плетеное креслице. — Давай кури, нечего болтать.

— Ты, правда, Норри, зануда или нарочно? — Оскар вставил сигарету в рот, щелкнул зажигалкой и плюхнулся в креслице напротив.

— Да, я зануда, Оскар, жуткая старая зануда.

Он погрозил ей пальцем.

— Не прикидывайся! Я тебя раскусил. Ты вбила себе в голову, что я несерьезный человек, но я очень, очень серьезный!

— А-а, — протянула Нора.

— И у нас с тобой все будет хорошо. Понимаешь? Хорошо, даже лучше, чем ты можешь себе представить! Это ж надо, сколько времени мы потеряли. Лет двадцать? Или двадцать пять?

— Лично я ничего не теряла. Училась, работала. И в школе ты, Оскар, извини, был довольно вялым парнем.

— Спасибо, что не сказала «отвратительным». — Оскар хмыкнул. — Ладно, не двадцать пять, так десять — это точно. Ну и кем ты работала?

— Я и сейчас работаю. Я переводчик.

— Да-а? Что, разве еще не весь мир говорит по-английски?

— Не весь. Итальянский тоже требуется иногда.

Оскар подмигнул.

— Белла итальяно? Ну и где же он требуется?

— Да где угодно! Хоть на пляже.

— Нора, пожалуйста, давай пока про пляж вспоминать не будем. — Оскар задумчиво сбросил пепел с сигареты и невесело хмыкнул. — Как же я упустил-то про итальянский! Ты ведь мне рассказывала приключения на пляже.

— Ты только что просил не вспоминать.

— Спасибо. Так… Значит, ты свободный художник? Фрилансер? Угадал?

Нора кивнула.

— Не самый легкий хлебушек, дарлинг.

— Не самый, но все равно лучше, чем связываться с постоянным хозяином. Тут, если что не так, я сразу хлопаю дверью, а на постоянной работе не очень-то похлопаешь.

— Ну и где ты последний раз хлопнула?

— С чего ты взял?

— Слушай, Нора, я же не ребенок. Когда человек сидит на вольных хлебах, он себе расслабиться лишний раз не позволит. Только в том случае, если работы нет и до того все опротивело, что даже не жаль просадить последние деньги.

— Почему это последние?

— Ладно, ладно, выкладывай. Ты знаешь мои проблемы, теперь своими делись. Вдруг помогу?

— Возьмешь в штат переводчиком? Не пойду.

— Я и не предлагаю. Мне вообще переводчики не нужны.

— Тем более с итальянским. — Нора вздохнула.

— Что случилось, Нора Бруксберри? — Оскар наклонился к ней и, заглядывая в глаза, погладил по плечу.

— Ничего особенного. Крыша поехала. Взялась на прошлой неделе за сутки перевести один юридический документ. Двадцать страниц. — Нора вздохнула. — Это мне только сначала показалось, что текст стандартный. И конечно, заело, что из-за предыдущей переводчицы может пострадать лицо нашего агентства, в смысле бывшего моего, — растерянно добавила Нора, сообразив, что Оскару эти подробности совершенно не могут быть интересны, он ведь просто из вежливости предложил поделиться с ним ее проблемами. — Неважно, Оскар. Я оттуда уже ушла.

— Почему? — Загасив сигарету, он придвинулся к ней вместе с креслом и сочувственно посмотрел в глаза.

И тут Нору прорвало окончательно.

— Потому что утром я села за работу и моментально поняла, что это жуткая подстава, как теперь говорят! Что кого-то хотят дико и нагло подставить, и хотят, судя по всему, итальянцы, а наши — мальчики для битья. Причем подставить греческими руками — счет нужно открыть в афинском «Посейдон-банке»!

— В «Посейдон-банке»?

— Да! Я начинаю паниковать. Кроме того, переводы такого уровня должен заверять специальный, владеющий языком оригинала нотариус, а не я, даже не Лео Кармер!

— Кармер?

— Это хозяин агентства, где я работала. «Карма» называется. Я звоню ему, а его весь день нет в конторе. Наконец к вечеру, когда у меня готово только страниц десять, а утром уже сдавать, дозваниваюсь ему домой. Говорю, так и так, дело тут нечисто, мистер Кармер, свяжитесь с заказчиками и хотя бы продлите срок, я готова сидеть рядом с заказчиками сколько угодно и переводить по слову! А Лео смеется и говорит, что, может быть, все наоборот: британцы хотят кинуть всех — и итальяшек, и греков! И сводит нашу беседу к тому, что я пытаюсь выторговать дороже за работу! Я, конечно, от большей суммы не откажусь никогда, но дело-то совсем не в моих деньгах, а в тех ребятах, которые пострадают от этой сделки!